Еще раз о забытых заявках

[led-i-veter]

Продолжаю исполнять то, что не вошло в шестой круг One_String D.Gray-Man, но мне слишком понравилось, чтобы забыть и жить дальше. Веское слово заказчиков приветствуется)

Аллен, Граф. - "Вся наша война - спектакль..." - "Тогда я хочу антракт и - в буфет!"

Сражаться с Тысячелетним Графом - ужасная морока. И не потому, что он очень силен - хотя это на самом деле так - намного хуже дурная привычка Первого Апостола философствовать даже во время битвы.
- Вся наша война - один большой спектакль...
- Тогда я хочу антракт - и в буфет! - Аллен, которому до смерти надоели эти глубокомысленные изречения, зло огрызается и замахивается на Графа мечом Экзорцизма.
- Ну, нельзя же так буквально воспринимать метафоры, - Граф парирует удар зонтиком и широко улыбается. Впрочем, он всегда улыбается. - Ты бы еще дублера попросил.
- Хорошая мысль, - Аллен согласно кивает и мрачно усмехается. - Неа! Не хочешь пообщаться с семьей?

Канда|fem!Аллен, Лави «Не виновата я, он сам пришёл»

Нет, Лави, конечно знал, что врываться в чужую комнату без стука невежливо и вообще - можно случайно увидеть то, что не предназначается для посторонних глаз. Но чтобы такое...
- Обалдеть... Аллен, а я-то думал, что ты приличная девушка...
Экзорцистка смущенно покраснела и поспешно вывернулась из рук Канды, запахивая расстегнутую блузку - впрочем, напрасно, потому что ученик Книжника уже успел все оценить и восхищенно присвистнуть.
- А я здесь причем? Не виновата я, он сам пришёл!
- Что, так и пришел в рубашке с оторванными пуговицами и засосом на шее? - Лави скептически осмотрел растрепанного мечника - Ка-акой подлец, а?
- Кролик, еще одно слово...
- Все, я понял и исчез! И давно вы... Ай!
Маленькая фарфоровая ваза с обреченным звоном разбилась о стену в паре сантиметров от головы будущего Историка. Лави оценил угрозу, увидел кровожадный блеск в глазах Канды - и скрылся за дверью. И уже из безопасного места прислушался к происходящему в комнате.
- Баканда! Какого черта ты портишь мои вещи!
- Заткнись, мелкая. Кто бы говорил! Пуговицы к рубашке сама будешь пришивать.
- Придурок! Сво... ммм...
Звуки поцелуев, тихий стон, звон разбитого стекла - помнится, у Аллен на подоконнике две одинаковые вазочки стояли - жалобный скрип старого деревянного стола...
Лави изумленно качает головой и отправляется в библиотеку - собственно, он с самого начала туда собирался. Канда и Аллен… Кто бы мог подумать, а? Так самозабвенно ругаются каждый день… И как их угораздило? Но дальше лезть в чужие отношения ученик Книжника считал неприличным. Ему только было интересно, как эти двое будут оправдываться перед Комуи за сломанный в порыве страсти стол? А что Орденская мебель подобного не переживет, Лави знал по собственному опыту...

Неа/Аллен. Собрать из льдинок слово «Вечность». —  Ibara-Hime
Предположим, что "Снежная королева" была написана несколько раньше и герои могли ее прочитать.

Очень трудно определить, когда именно ты начинаешь сходить с ума. Этот восхитительный момент так ловко теряется среди ежедневной рутины, что можно только развести руками, неожиданно поймав себя на каком-нибудь совершенно безумном занятии. Например, мирном "пикнике" в компании Четырнадцатого Ноя, который - ты еще не забыл об этом, Аллен? - собирается захватить твое сознание и тело...
Нет, ничего я не забыл. Просто сейчас мне больше не с кем поговорить.
А Неа ведет себя на удивление дружелюбно. Может, ему тоже не справиться с печатями, которыми Вороны меня буквально спеленали - и поэтому разборки пока бессмысленны? Музыкант сидит на снегу, около жутковатого трона, к которому в прошлый раз я так сильно «привязался», и задумчиво перебирает кусочки льда. Сажусь рядом - мне интересно, что он собирается с ними делать.
"Вечн...". Ну надо же...
- Ты читал эту сказку?
Неа бросает на меня удивленный взгляд.
- Конечно. Роад ее очень любила и часто играла то в Снежную королеву, то в Маленькую разбойницу. Герда ей почему-то не нравилась...
- Могу себе представить...
На самом деле могу. Из Роад получилась бы отличная Маленькая разбойница - и совершенно неправильная Герда. Согревать застывшее сердце слезами - это определенно не для нее...
- И что ты хочешь получить, за составленное изо льда слово? Весь мир и новые коньки в придачу? - Невольно улыбаюсь. Все-таки я тоже любил эту сказку в детстве... Как и все сказки, что пересказывал мне Мана.
- Я? Ничего не хочу. Собрать ледяную Вечность может только тот, кто давно забыл о своих желаниях, - Музыкант пожимает плечами и неожиданно усмехается. - И к тому же, извини, Аллен, но из тебя совершенно фиговая Снежная Королева. Ты слишком теплый для этой роли.
Продолжая улыбаться, Неа легко проводит ладонью по моей щеке. Холодно. Невольно отстраняюсь.
- А у тебя руки замерзли от этого льда.
- Да, наверно, - улыбка Четырнадцатого неуловимо меняется и я даже не знаю, что это за чувство в ней появляется... Ирония? Сожаление? Печаль? - Согреешь меня?

Мана, Кросс/Аллен. "Вы так не похожи на него, но без вас я тоже уже не могу жить" —  Пингвинистый Псых
Про Ману мало, я увлекалась рассуждениями...

Из всех гостиниц, где им доводилось ночевать, эта уверенно претендует на звание самой паршивой. Единственная, хотя и довольно широкая, кровать с тоненьким одеялом, истерически скрипящий пол, огромные щели в оконных рамах и гуляющий по комнате сквозняк - это только самые заметные недостатки выданного им номера. Однако, выбирать не из чего - в округе невозможно найти не только другую гостиницу, но даже любое человеческое жилье.
Аллен кутается в куцее одеяло, которое Кросс обозвал "половой тряпкой" и безвозмездно отдал ученику, и прижимается к теплому боку учителя. Подростка не слишком смущает подобная близость - за годы их путешествий несколько раз уже приходилось спать в одной кровати - а сегодня это просто необходимо. Чтобы не замерзнуть.
Мариан курит, совершенно наплевав на опасность пожара, и задумчиво выдыхает сигаретный дым - в сторону от некурящего Аллена. Не задумываясь, совершенно автоматически... Он демонстративно не заботится об ученике, но подобные жесты иногда заставляют подростка сомневаться в этом безразличии: уступить одеяло, отодвинуть дымящуюся сигарету, в упор не замечать ночных побегов из номера ради прогулок по ночному городу, никогда не отрывать от еды - за все годы Аллен не помнит, чтобы учитель высказывался насчет его аппетита. Он был "грязнулей", "растяпой", "глупым учеником" и даже "идиотом" - но не "проглотом" или "обжорой".
Аллен вздыхает. Мана заботился о нем совершенно как отец и его смерть надломила что-то важное в душе. Он, наверное, не смог бы снова принять подобную заботу - и пережить потерю... А Кросс делает его жизнь очень трудной - при этом внимательно следя, чтобы она не стала по-настоящему невыносимой... И это единственная опора в его нескладной судьбе.
- Вы так не похожи на него, но без вас я тоже уже не могу жить...
Слова вырываются непроизвольно. Аллен тут же прикусывает язык и опасливо косится на учителя, ожидая насмешливого комментария в духе: "да куда ты от меня денешься, глупый ученик! Кто-то же должен оплачивать мои долги." Но генерал неожиданно серьезен.
- Ты себя недооцениваешь. Ты сможешь жить без кого угодно... Аллен, - Мариан усмехается... до странного невесело. - Потому что у тебя есть цель важнее любви и дружбы.
Ответ оглушает - но теплая ладонь, медленно скользнувшая по спине ненавязчивой лаской обескураживает еще больше. Аллен обеспокоенно ворочается, пытаясь повернуться и заглянуть в лицо учителю, но Мариан его крепко обнимает. Заставляет остаться на месте. И... Тяжело вздыхает?
- Учитель?
- Спи лучше, глупый ученик. Завтра нам нужно обязательно дойти до города, мне страшно надоела эта глухомань... Ни женщин, ни выпивки нормальной...